Свой первый рабочий день в качестве врача Шарлотта запомнила на всю жизнь, настолько он прошел насыщенно, если не сказать «чудесатно». Представьте себе расклад: свежеиспеченный психиатр, только что окончивший ординатуру, психиатрическая больница в Калининграде, дежурство с 16 часов дня и до 8 часов утра, и ты один врач на 360 пациентов. И за эти сутки ты принимаешь больных по «скорой», спасаешь одного пациента от инфаркта миокарда, другого от «острого живота», третью – от эпилептического припадка, да еще и принимаешь вместе с медсестрой у нее роды. Плюс (или минус?) в больнице вырубается электричество, и ты разруливаешь проблемы с электрокотлом, а потом еще кто-то оставляет пакет с содержимым, похожим на бомбу, и вызванный МЧС эвакуирует всех за территорию больницы, в итоге ты четыре часа пишешь объяснительные за «ложный» вызов.
– В общем, когда ранним утром на «пятиминутке» я сдавала дежурство, у меня были синие круги под глазами, дергался глаз, а в уме я уже писала заявление об увольнении по собственному желанию. Такое вот было боевое крещение с широким спектром эмоций.
И все-таки девушка не уволилась, задержалась в государственном медицинском учреждении еще на 5 лет. Потому что слишком долго шла к получению любимой профессии, чтобы вот так быстро сдаться. Шарлотта – врач в третьем поколении по материнской линии. Бабушка с дедушкой – врачи, мама и сестра мамы – врачи. В южном Казахстане, в городе Джамбуле были проблемы с детскими садами, и Шарлотту родители нередко «подкидывали» бабушке в роддом, где та работала акушером-гинекологом. Так что первые роды девочка увидела в свои пять лет. А потом, когда семья переехала в Калининград, также нередко «дежурила» вместе с мамой-психиатром в больнице, где во время учебы еще успела потрудиться санитаркой и медсестрой, а после окончания Калининградского мединститута и ординатуры стала работать. Так и варилась в атмосфере врачевания, и о другом выборе, нежели медицина, даже не думала, так как здесь все было очень знакомо, понятно и очень «свое». И даже к психиатрическим больным у нее не было отношения как к сумасшедшим.
– Наверное, если б я знала, что меня ждет в здравоохранении, я бы сто раз подумала. Или – пошла бы сразу не на психиатрию, а на психотерапию, укоротила бы этот путь в дело, которым занимаюсь сейчас. Хорошо, что, когда я поехала на повышение квалификации, на курсы по электропротивосудорожной терапии, я случайно зашла на кафедру психотерапии, и – загорелась окончить интернатуру еще и по этой специальности. В итоге окончательно влюбилась в это направление, особенно в личную терапию. Потом и маму увлекла, она тоже прошла обучение, и два года назад мы с ней открыли частную клинику.
На уход из государственной медицины в частную повлияла не только новая пассия – психотерапия, но и разочарование в системе государственного здравоохранения. Нагрузка огромная, а зарплата маленькая, не сопоставимая с затратами сил и времени – это раз. Условия нормальные не обеспечены, вплоть до того, что приходится элементарные медикаменты на свои средства покупать, – это два. Защиты для врача нет, жалобы от несправедливо въедливых пациентов выматывают (даже такие странные, мол, почему врач не вылечила у нашего дяди болезнь Альцгеймера), и штрафуют за это в итоге вычетами из зарплаты – это три. «Да много еще чего – четыре-пять-шесть, в том числе и то, что в психиатрии большинство больных все-таки неизлечимы, максимум, чем можно помочь – это поддерживать их в нормальном состоянии препаратами, в итоге я не получала позитива на работе. Ведь в школе и в институте еще с розовыми очками была – «Вау! Я буду спасать людей!». В общем, за 5 лет работы в госсекторе обесценивание работы врача-психиатра для меня произошло на полную катушку. Хорошо, что к тому времени у меня уже была вторая специальность».
Безграничная, интересная, побуждающая многому учиться – так Шарлотта говорит об этой второй специальности, о своей нынешней профессии, о психотерапии. В ней ей нравится все – и то, что люди хотят расти как личность, обращаясь с проблемами к специалисту, и то, что каждый клиент со своим запросом – это загадка, к которой нужно подобрать индивидуальный ключ.
– Если в психиатрии работают шаблонные схемы лечения согласно диагнозу: если то-то и то-то, то такие-то препараты, то в психотерапии, возможно, первые 5-6 сессий работаешь с человеком, как и с другими клиентами с похожими запросами, а потом подбираешь конкретно под него элементы терапии, как из конструктора LEGO. Приходят с разными жизненными проблемами: кто-то принимает решение в бизнесе, куда деньги вложить, кто-то хочет понять, почему не может выйти замуж. Или – надо убрать страх карьерного роста, проработать проблемы семейной пары, чтобы у них случилось чудо – наконец-то появился ребенок. Это требует от психотерапевта многовекторной интеллектуальной работы – отследить, где и какие человек применяет психологические защиты, понять варианты выходов, проработать их с клиентом, направить его в нужных направлениях. Это огромный совместный наш труд, легче вагоны угля разгрузить. Моя задача – не привязать к себе пациента, чтобы без психотерапевта он и шагу не мог ступить, а научить его быть самому себе психотерапевтом, образовывать его в этом плане. Чтобы он понял свои страхи, барьеры, и научился их преодолевать во благо себе. И это очень здорово – наблюдать, как в процессе терапии люди меняются, «открывают глаза», как у них улучшается качество жизни. Такие необыкновенные положительные эмоции, каких у меня не было в психиатрии. И если проблема проработана глубоко, то человек уже не живет по прежним шаблонам. Даже если он «наступает на грабли», то очень красиво балансирует, едет на этих граблях дальше, как на скейтборде, а из депрессии выскакивает в два раза быстрее, без медикаментов, и с меньшей вероятностью рецидива.
Шарлотта признается, что она и сама прошла тот же путь, научилась понимать свои страхи, психологические преграды. Чтобы не быть «сапожником без сапог». И превратила свое отрицательное качество – тревожность, сверхконтроль, в свою суперсилу: «Благодаря тревожности я могу чувствовать эмоции других людей и это помогает в работе». А еще ей как специалисту нужно многому обучаться, обладать как можно большим количество методик психотерапевтической помощи: «Как с первого класса начала учиться, так не было перерыва, чтобы я из процесса образования вышла: школа, институт, ординатура, различные курсы. Если собрать вместе все мои «корочки» – дипломы, сертификаты и прочее, то внушительная горка получится».
Но и без сертификатов Шарлотта любит познавать новое. По книгам, когда еще не было широкого доступа в интернет, научилась вязать, да так, что другие рукодельницы смотрят и не могут понять, что за техника такая диковинная, оригинальная, что так круто получается. И торты любит печь – тоже сама научилась, даже друзья и знакомые заказывают «вкусняшку», делала бы больше, да времени на это нет. Но бисквиты и кексы шоковой заморозки собственного приготовления всегда в морозильнике на случай встречи гостей. Достал за два часа, кремом украсил, и шедевр готов. Любит цветы выращивать. «Каждый год с весны до осени у меня на балконе такое творится, ой-ёй-ёй, в прошлом году, кроме цветов, мы с мужем вырастили помидоры, перцы, баклажаны». И иных хотелок немало. Например, освоить экстремальную езду на машине. Стрелять хорошо научиться. И плавать на сапе. «Мне очень нравится всё, что с водой связано. Люблю и просто плавать, а недавно в Питере открыла для себя новое увлечение – сапсёрф, это что-то нереальное! И теперь здесь в Калининграде буду думать, как организовать для себя это развлечение». Все ближе в мыслях Шарлотта и к своей мечте прыгать с парашютом. «Сходила сначала на «Аэротрубу», мне понравилось. А на следующей неделе запланировала полет на параплане, потом, глядишь, и до парашюта дело дойдет».
Еще одна большая любовь – путешествия. А во время них – фотографирование интересных мест, зданий, пейзажей. Несколько лет назад Шарлотта захотела научиться и этому ремеслу, и весной 2022 года закончила специальную международную школу, получила сертификат фотографа-ретушера. А потом в рамках движения Росмолодежь, совместно с молодежным клубом Русско-немецкого дома в Калининграде приняла участие в фотоконкурсе. И неожиданно для себя взяла «серебро».
Так вот, возвращаясь к путешествиям. Раньше Шарлотте удавалось раза три в год отправляться куда-нибудь, а сейчас стало сложно из-за «закольцованности» Калининградской области. Но это не мешает ей вместе с мужем Дмитрием спонтанно собраться и отправиться в так называемый индустриальный тур по региону. И проехать 400 км по области по памятным местам или по пущам, заброшенным поселкам, там, где не ориентируется даже навигатор. В таких поездках прежде всего интересует неповторимая атмосфера места. «Последний раз были в замке «Рагнит», там в основном здания полуразрушенные, но какие-то подвалы сохранились, видны лестницы, окна. И за каждым окошком ведь своя история, чья-то судьба. Воображение сразу переносит меня на 200 лет назад – балы, девушки в платьях в пол. Дотрагиваешься до камня, и восхищаешься, ну вот как они это строили несколько веков назад, так монументально».
– Да, путешествия — это чудо, а если в зеркалах машины отражается закат или рассвет – это вообще песня. И ощущение того момента, что ты рулишь дорогой, а не дорога тобой, и ты можешь в любой момент остановиться, выйти погулять, и нет никаких расписаний, твой маршрут только у тебя в голове и в сердце.
Такие моменты Шарлотта стала ценить еще больше после услышанного, в разное время, совета. Сначала от бабушки, затем от мамы и позже от профессора. С набранным опытом, с годами, с некоторой зашоренностью становится сложнее радоваться тому, что раньше удивляло. Сначала этот совет Шарлотта услышала от мудрого профессора на своей кафедре. Мол, радуйтесь тому, что приносит вам сейчас незабываемые и просто живые эмоции. Второй раз почти то же самое сказала мама. Когда очень захотелось купить в коллекцию немецкой посуды (да, и такое хобби у Шарлотты есть) кружку из известной серии «Ботаника» Villeroy Boch. «А денег, как назло, впритык. Мама и говорит: «Покупай, с каждым годом что-то цеплять так сильно будет все реже и реже. Если нравится, лови момент, бери».
– Согласна с ними сейчас. Это раньше на все, как ребенок, реагировала: вау, бабочка, вау, цветочек. С годами что-либо цепляет уже не так ярко, но я стараюсь следовать этому мудрому совету.
Немецкая посуда привлекла Шарлотту, наверное, не просто так. Если по материнской линии она в третьем поколении медик, то по отцовской – в третьем поколении обладательница необычного для России имени Шарлотта. По наследству досталось, что называется, от прабабушки и бабушки Шарлотты Иогановны Штро. Историю немецкой линии семьи Шарлотта знает плохо: у папы отец умер, когда ему было 4 года, а мать он потерял в 16 лет. Какие уж тут воспоминания? А была большая семья, у бабушки было трое детей, ее муж умер во время войны, бабушка вышла замуж за мужчину с тремя детьми, в этом браке еще трое появилось, в том числе и отец Шарлотты. Кстати, тоже Иоганн при рождении, потом трансформировали в Ивана.
– Знаю, что предки жили в поселке Красном на Поволжье. Отец даже, когда дальнобойщиком был, заезжал в поселок, заходил в краеведческий музей, в котором хранится бабушкин платок с вышивкой и старинная Библия из их семьи, с обложкой из тисненной кожи. В период репрессий предки были депортированы в Казахстан, потом многие родственники по папиной линии переехали в Германию, связь с ними немного потеряна. Бабушка как раз в Джамбуле и познакомилась со вторым мужем. Работала там на сельхозработах да свое хозяйство немалое держали: скотина, птица, все было ухожено, чистенько, в бараке аккуратно, тепло и сухо, как папа вспоминает. И вещи детям она шила сама, носки вязала. Поражаюсь, как она умела порядок содержать, всем детям раздать задания, младшие воду таскали в дом и лошадям, коровам, старшие за скотиной ухаживали, девочки по дому хозяйничали. При этом у ребят и детство было: играли во дворе, на улице, бегали на речку с друзьями. Папа появился на свет там в 1962 году, до сих пор все родственники смеются, говоря, что у него волосы светлые, потому что он в поле родился.
Шарлотта вспоминает, что с раннего детства искренне считала, что она немка, хотя мама наполовину русская, только отец – немец. Просто атмосфера такая немецкая царила: в посёлке под Джамбулом, где жила бабушка по маме, было много депортированных немецких семей. И традиции, хоть и немного, но сохранились в семье – всегда отмечали Пасху и Рождество по немецким традициям.
– Я за неделю до Пасхи шелковая ходила, папа же пугал, что непослушных детей наказывают. Прятались яйца, и для меня квест начинался – найти их, и подарок от зайчика получить. А на Рождество папа сам делал адвент-календарь, потом покупать стал, как в магазинах появились. Пироги немецкие пекли, хотя в нашей семье из-за жизненных обстоятельств все смешалось, на праздничном столе были и пироги, и манты, и плов. Из Джамбула, правда, пришлось уехать, в трудные времена наша семья сбежала в Калиниград, поближе к европейским родственникам. Хотя бабушка была там главным акушером-гинекологом в Джамбульской области, столько детей новорожденных через ее руки прошло, больше 30 тысяч.
У Шарлотты есть желание поехать в Поволжье, прикоснуться к корням, почувствовать связь с предками через века. Но пока из-за работы жизнь расписана по дням. Говорит, что максимум на что способна сейчас – участвовать в мероприятиях движения российских немцев в Калининграде. «Праздники национальные справляем, в фотоконкурсе вот я выиграла, как-нибудь привлеку ребят к своему хобби – пряники раскрашивать глазурью, пока что приношу это угощение на чаепития. Немецкий язык трудно мне дается, но в плане творческих идей я всегда пожалуйста, всегда «за»».
Всё достижимо, в этом уверена Шарлотта: «Какой смысл сидеть и бояться, сомневаться. Если нет цели, конечно, тогда и препятствий нет. Но если ты не попытаешься, не попробуешь, то и не узнаешь, не совершишь что-то важное в твоей жизни. Так что пробуй, а если не получается, разруливай по обстоятельствам: сделай подкоп, обойди, перепрыгни, пролети насквозь – выход из ситуации есть всегда».
Возможно, в такой целеустремленности «виноваты» гены, в том числе немецкие. У отца Шарлотты всегда все по полочкам разложено, про запас заготовлено. И хоть Шарлотта не была знакома с бабушкой по папе, но все говорят, что она на нее очень похожа: тяга к рукоделию (у бабушки было хобби и дополнительный заработок – делать свадебные букетики из тонкой бумаги и воска), педантичность, креативное мышление … «Я просто не могла родиться и вырасти иной в такой семье», – говорит с улыбкой Шарлотта.
Обращаем ваше внимание, что вы или ваши знакомые — молодые профи из числа РН — можете стать героем данной рубрики! Заполните заявку и мы свяжемся с вами: https://forms.gle/76vQy7X7yYrN13AR6
