2012 год объявлен в нашей стране Годом российской истории. Право, наша история такая драматическая, такая славная и такая противоречивая, что заслуживает того, чтобы о ней слагали оды, чтобы телевизионный экран, страницы газет и журналов не уставали показывать ее героев, чтобы молодежь находила в ней примеры для подражания и брала уроки жизни…
Слово «история» гибкое и зыбкое, имеет много значений, они мягко перетекает, играя смысловыми оттенками. Понятие «история» синонимично словам «прошлое», «минувшее», «былое». Можно сказать «наша история» и «наше минувшее» — смысл вроде бы одинаков. Но если школьник говорит: «Я получил пятерку по истории», он не может сказать: «У меня пятерка по прошлому». Вот и в нашем случае история — это жизнь человека, жизнь 95-летней жительницы рабочего поселка Москаленки Ольги Эдуардовны Шульц.
Маленькая Оля родилась в год двухсотлетия Омска, в 1916 году, в немецком селе Побочено Одесского района Омской области и была девятой в крепкой крестьянской семье, но не последней. Детские годы пришлись на лихолетье, на гражданскую войну. Шустрая, широкая в кости, девчонка росла любознательной, по-крестьянски сметливой.
Новое время, новые возможности, вот только не для всех. Крепкие крестьянские семьи раскулачены, у тех, кто не сослан, — имущество объединено в колхозное. Вступила в колхоз и семья Ольги, где с юных лет она трудилась, помогая родителям. Ей, как и многим ее одногодкам, не суждено было учиться в школе. Эта страничка в биографии заполнена делами по дому, хозяйству, трудом в поле и на ферме. Единственные три буквы — ШУЛ — ее научили писать, когда потребовалось ставить роспись в документах. Больше ни русских, ни немецких букв она не знает, зато имеет прекрасную память.
— Мама действительно обладает удивительной памятью и трудоспособностью, — говорит Галина Александровна Пащина, дочь Ольги Эдуардовны. — Она трудилась рабочей в колхозе, прачкой в детском доме, на стройке, а еще домашних забот и хлопот хватало. При этом она отлично складывала цифры и помнила их. Так, на стройке, где каждый день в бригаде говорили рабочим, кто и сколько выполнил, кто и сколько заработал, она складывала суммы в уме и в конце месяца точно знала, сколько она получит, да еще и другим говорила, что мужики заработали. Наверное, ее математические способности передались мне, я тоже всегда любила считать. Стала экономистом.
Ольга Эдуардовна вырастила четверых детей и подняла их одна. Сын Давыд и дочь Галина, окончив школу, самостоятельно поступили в высшие учебные заведения Омска, успешно их окончили и по распределению попали работать в Москаленский район. Роман и Владимир выбрали для себя профессию газоэлектросварщика. Оба работали на строительстве нефтепровода, стали высококлассными специалистами. Роман работал в Ираке.
Галина Александровна вспоминала, что когда мама собиралась идти на родительское собрание в школу, то спрашивала спокойным и проникновенным голосом:
— Мне не будет стыдно за тебя?
Хотелось сквозь землю провалиться, но ответить:
— Нет, мама, стыдно не будет.
Ольга Эдуардовна всегда немногословна. Она воспитывала детей своим примером. И сейчас лишнего ничего не говорит, только по делу. Закалка такая.
Именно закалка. Очень хорошо помнит Ольга Эдуардовна время, когда одно лишнее слово могло стоить жизни, перевернуть весь уклад семьи. Тридцатые годы двадцатого века — трагичные страницы истории страны, но именно на них пришлась молодость и любовь нашей героини. Она вышла замуж, причем нашла своего суженого с такой же фамилией, как и у нее. Родились дети. Вроде бы живи и радуйся, так нет — грянуло другое испытание — война. То, что стало голодно, то, что работали, не покладая рук, не щадя себя, — это одно, наступил 1942 год — это страшнее… Год, когда мужчин и женщин немецкой национальности стали забирать в трудармию. Не глядя на то, что у многих оставались маленькие дети.
Судьба начертала молодой матери горькое испытание — разлуку с малышами. Грузовик увез ее вместе с другими мобилизованными в Кормиловский район в село Красная Тула, разлучив с мужем навсегда. Здесь она работала дояркой на ферме, могла попить тайком молока. Тем, кто трудился на других работах, приходилось хуже, голодали. Но она умудрялась подкармливать своих соседей по нарам. Проносила в барак за колючую проволоку жмых в рукавах одежды, которым кормили коров, его запаривали и ели.
— Сама не умерла от голода и другим помогла, — рассказала Ольга Эдуардовна. — Обиды не держу ни на кого. Работали, понимали, что работаем для своей страны. Тогда не думала о себе, все мысли были о детях — живы ли, сыты ли, одеты ли… Счастьем наполнилась душа, когда разрешили вернуться домой. Не дожидаясь попутного транспорта, побежала домой пешком, к детям. Несколько дней добиралась, но ужас меня объял, когда увидела свой дом пустым. Бросилась искать…
Выяснилось, что престарелая мать Ольги Эдуардовны, Ефросинья Вильгельмовна Доппельштейн, бедствовала. Она забрала детей и ушла из села в поисках еды. Добрели они до села Изюмовка Шербакульского района (больше шестидесяти километров от их села), где украинская семья приютила странников в старой бане и накормила. Там их и обнаружила Ольга Эдуардовна. Она и по сегодняшний день благодарна этим людям, которые не побоялись протянуть руку помощи ее близким, рискуя навлечь беду на себя. Детей нашла, но там же узнала новость, что муж погиб на лесоповале в трудармии и теперь она вдова.
Жизнь наполнилась житейскими заботами — построить дом, поднять детей. Сил придавали молитвы. Знала их по памяти, ведь так читать и не научилась. В 1973 году вышла на пенсию, в 1975 году приезжала в Москаленки к дочери, помогала нянчить внучку, затем внука. С 1993 года Ольга Эдуардовна постоянно живет с дочерью. Десять внуков, двенадцать правнуков — носки мешками вязала, каждому подарки готовила.
Сейчас она лежит, четвертый год болезнью прикована к постели, но по-прежнему в курсе всех событий и дел у внуков и правнуков. Только переступив порог дома, они первым делом бегут навещать бабушку, рассказывая ей обо всем, что с ними происходит. Ольга Эдуардовна верит, что все, что ни послано ей судьбой, все от Бога.
Единственное, что тревожит Ольгу Эдуардовну то, что она отказалась принять письмо, что пришло в 1960 году из Канады. Работник КГБ, ведя беседу с ней, выспрашивал сведения о родных, есть ли кто за границей или нет. Назвал фамилию и имя женщины, написавшей письмо и ищущей своих родственников в Советском Союзе. Имя родной тетки, сестры матери. Мгновенно перед глазами встали мытарства родителей, горький хлеб трудармии. Страх за детей сковал все тело, и уста произнесли:
— Нет, я этой женщины не знаю, наверное, ошибка.
Потом в девяностые, когда стало возможно без страха говорить о родственниках, что живут за границей, она рассказала детям о письме. Но попытки найти автора письма, тогда не увенчались успехом. Время прошло много, нет надежды, что она жива, но, может быть, дети, внуки помнят поиски. Как бы хотелось, чтобы семья не теряла родственные связи, была единой.
Общаясь с Ольгой Эдуардовной, вы не услышите ни нотки жалости в ее голосе, ни слов роптания на обездвиженное состояние, наоборот, преисполнитесь силы духа. Ведь каждого она провожает словами: «Дай Бог благополучия вашим детям и детям ваших детей
